Кто написал Апокалипсис?

Но и это прямое заявление Иоанна о своём авторстве, - что в обыкновенных случаях, по заявлению Гуга ²⁾, является достаточным свидетельством подлинности, - не только не придало характера полной достоверности апостольскаго авторства, но для некоторых толкователей служит даже новым мотивом отрицания подлинности Апокалипсиса.

Впервые, кто высказал своё сомнение в принадлежности Апокалипсиса св.Иоанну, был пресв.Кай ³⁾, а за ним св.Дионисий Александрийский ⁴⁾, предполагавший более удобным приписывать Апокалипсис не св.Иоанну Богослову, ученику Господа и писателю Евангелия и посланий, но другой личности - пресвитеру Иоанну. Впрочем, и сам св.Дионисий слова Апокалипсиса 13, 5 приводит как пророческое свидетельство ⁵⁾. К ним присоединяется и Евсевий кесарийский, хотя и нерешительно, ни отрицая ни утверждая его подлинности ⁶⁾. Возникновение этих отрицательных суждений, неясных и колеблющихся ⁷⁾, вполне можно объяснить горячею борьбою их авторов против хилиастов, которые главное основание для своего заблуждения находили именно в Апокалипсисе и ссылались на апостольский авторитет его писателя "'. Что же касается отрицания подлинности Апокалипсиса еретиками - Маркионом и алогами, то, по замечанию Гофмана, оно не заслуживает никакого доверия уже потому, что они отрицают все произведения св. Иоанна, как противоречащия их еретическому учению ⁹⁾. Как на новое свидетельство против подлинности Апокалипсиса указывают также на отсутствие Апокалипсиса в Пешито и в канонах -лаодикийском и св. Кирилла иеруса-лимскаго. Но это легко можно объяснить тем, что все эти памятники имеют в виду катихизическия цели, чтение свв. Книг в церкви во время богослужения; а для этой цели Апокалипсис не употребляется даже и в настоящее время. Значение же отрицательнаго показания сирскаго перевода Пешито уничтожается уже тем обстоятельством, что св.Ефрем Сирин, представитель Сирской церкви, решительно признаёт подлинность Апокалипсиса и делает на него ссылки "⁾⁾, заставляя этим самым предполагать, что Апокалипсис издавна проник в Сирскую церковь в других переводах "⁾.

Вот и все немногочисленныя и маловажныя по своей неопределённости свидетельства древности против подлинности Апокалипсиса. Но свидетельства положительнаго характера отличаются и большею многочисленностью, и большею ясностью. Можно сказать, что всё древнее церковное предание прямо и решительно признаёт Апокалипсис за принадлежащий св. Иоанну.В этом отношении особенную важность могут иметь предания ма-лоазийских церквей, к которым был адресован Апокалипсис А здесь именно мы встречаемся со свидетельствами ев Иустина Философа, в его Диалоге с Трифоном, диалоге-разговоре, происходившем, по всей вероятности, в Ефесе ¹¹⁾, Милитона сардиискл-ю^.св Иринея,бывшаго родом из г Смирны и энавшаго предания Смирнской церкви ¹⁴⁾, Феофила антиохийскаго ¹⁵⁾, Поликрата ефесскаго "'', Аполлония ефесскаго ^]7) Сюда же должны быть отнесены и свидетельства Оригена ^11<), Климента александрийскаго Григория Богослова, Кирилла иерусалимскаго. На последних ссылался еще Андрей кесарийский Именно, в предисловии к своему толкованию на Апокалипсис он говорит “Дальнейший разсуж дения о сей боговдохновенной книге считаем совершенно излишними, потому что ея достоверность засвидетельствовали блаж Григории Ьогослов и Кирилл и ещедревнешией: Папии, Ириней, Мефодии и Ипполит” Не молчит о подлинности Апокалипсиса и предание западной церкви Здесь мы находим свидетельство Мураторнева канона, где читаем. “И Иоанн в Апокалипсисе, хотя писал семи церквам, однако же, всем говорит” ^1>)) Из западных отцов церкви, признававших Апокалипсис за произведение ев ап Иоанна, должно упомянуть ев Ипполита '"⁾, Викторина ^1]1, Тер-туллиана ²²⁾, Августина "⁾, послание Лионской и Виенской церквей ²⁴⁾ и бл Иеронима Этот последний говорит не только от своего имени, но ссылается на авторитет древняго церковнаго предания, говоря “Следуя взгляду древних писателей, признаю послание к евреям и Апокалипсис за каноническия и церковныя писания” ^⁾

Имея в виду все эти свидетельства церковного предания, действительно можно сказать вместе с Эбрардом “внешния свидетельства о происхождении Апокалипсиса от Иоанна Богослова по своему числу и силе равны свидетельствам относительно подлинности Евангелия и посланий ев Иоанна ²", а посему, кажется, и не должно бы быть и сомнения в апостольском авторстве Апокалипсиса” Однако же, в решении вопроса о происхождении Апокалипсиса от Иоанна Богослова и в настоящее время нет пол-наго единомыслия

Помимо Папия, о другом Иоанне, кроме Иоанна Богослова, упоминает ещё ев Дионисий Александрийский. Он говорит: “Я думаю, что (тот Иоанн, который написал Апокалипсис) это был какой-либо другой Иоанн из тех, которые были в Азии, так как и говорят, что есть два надгробных памятника в Ефесе- и тот и другой носят на себе имя Иоанна”³⁰. Но это последнее свидетельство ев Дионисия носит и в его устах слишком предположительный характер, и ссылаться на него, в виду существования других - положительных - противоположных свидетельств, было бы, по крайней мере, не научно

И тем более, что Дионисий, хотя и затрудняется приписать Апокалипсис Иоанну Богослову, однако же отзывается о нем (Апокалипсисе) с уважением Он, между прочим, говорит “Я не смею отвергать эту книгу, особенно - когда многие из братьев высоко уважают ее. Я думаю о ней так, что она превышает мое понимание и заключает в себе некоторое чудное и тайное понимание высших вещей”³²⁾ Что же касается вышеприведеннаго выражения Папия, то оно при критическом разборе совершенно теряет свою доказательность в нашем вопросе Папий был писатель непосредственный и в своих выражениях не мог отличаться точностью А имея это в виду, можно притти к тому выводу, что хотя в приведенном отрывке Папий и упоминает два раза Иоанна, однако же, имеег в виду одно и то же лицо - ученика Господа, Иоанна Ьоюслова Упоминая это имя первый раз, он хочет ска-”ать об Иоанне в прошедшем времени, что он уже сказал, а упоминая вторично, он говорит применительно к настоящему,- что то1 же Иоанн говори г теперь, - когда об этом разспрашивал Па-иий "⁾. Но если даже и простой филологический разбор свидетельства Папия приводит к заключению, что он сам вовсе не имел намерения сказать о каком-то пресвитере Иоанне, отличном от Иоанна Богослова, то другия соображения несомненно должны привести нас к выводу, что если бы даже и был когда-либо этот Иоанн, го он все-таки не был писателем Апокалипсиса как вообще, 1'лк и во мнении Папия В пользу этого последняго мнения 1 оворт уже то обстоятельство, что св. Андрей кесарийский в своем введении к толкованию называет Папия защитником подлинное ги и боювдохновенности Апокалипсиса, написаннаго Иоанном Ьогословом ^и).

Но если и не было другого историческаго Иоанна, то, может бьп ь. Апокалипсис написан каким-либо обманщиком, выдавшим себя за Иоанна Богослова? По вопросу, может ли быть какой-либо обманщик писателем Апокалипсиса, Герике пишет “Как сильно авчор Апокалипсиса обличает всё нечистое Что значили бы всссвятыя и строгия речи, которыя носят на себе печать Боже-сгвеннаю Духа'⁷ С какою силою он презирает в будущее' И таким лицом, голько в угоду гипотезе, следует признать какого-то пресвтера, жившаго в апостольский век, какого бы то ни было апосюльскаго мужа^'”^' Что говорят по этому вопросу внутренние признаки Апокалипсиса? Может ли Апокалипсис быть приписан Иоанну Богослову, если между этою книгою и другими несомненными произведениями Иоанна Богослова - Евангелием и посланиями - существует очевидное различие?

На этот вопрос Эвальд, много поработавший над изучением филологической стороны Апокалипсиса, отвечает отрицательно Он прямо заявляет, что Апокалипсис написан не тем автором, который написал четвертое Евангелие и три Иоанновых послания ^м) Отрицают подлинность Апокалипсиса и некоторые другие толкователи, как-то Де-Ветте.Люкке, Шоттен.Неандер.Дюстердик и др "⁾ Главным основанием для этого отрицания служит то различие, которое несомненно существует между Евангелием и посланиями ев Иоанна, с одной стороны, и Апокалипсисом - с дру-| ои, различие, которое заметно не только в их содержании, но и в их языке изложения Но оно не имеет безусловно отрицательнаго значения Различие их содержания зависит не от предполагаема-I о различия их авторов, но от самой сущности дела. В Евангелии ев Иоанн раскрывает основания нашей веры в Господа Иисуса, в своих посланиях он учит нас жизни в любви, вытекающей из нашей веры, в Апокалипсисе же он раскрывает перед верующими их надежду на второе пришествие Господа, общее воскресение, суд и новую жизнь всего мира

здесь то же учение, но только в картинах”³⁸'

Если же с этой стороны символизма Апокалипсис очень близко подходит к пророческим книгам Ветхаго завета, написанным на языке еврейском, то вполне естественно, что он и по своему языку должен несколько приближаться к этим книгам. Апокалипсис “мог и должен быть написан другим слогом, как писание пророческое, а не историческое. Простой взгляд на слог Апокалипсиса вразумляет, что писатель подражал пророкам, а несколько углубленное внимание объяснить, что заимствовал от них многие символы, иносказания и образы. Нельзя же требовать, чтобы св. Иоанн написал своё пророчество слогом Евангелия и посланий, без иносказаний, свойственных пророческому языку”^3<). Так что если в Апокалипсисе и встречаются формы и выражения ев-рейскаго языка, то это обстоятельство нисколько не говорит против возможной принадлежности его автору четвёртаго Евангелия и Иоанновых посланий.

Поэтому-то в то время, как одни толкователи, заключая из употребления гебраизмов в Апокалипсисе, подобно Эвальду ⁴¹¹⁾ отрицают его принадлежность св. Иоанну, другие толкователи нисколько этим не смущаются. Так, напр., Эбрард, признающий принадлежность Апокалипсиса Иоанну Богослову, не смущаясь пишет: “Язык у Иоанна в Апокалипсисе - язык древних пророков, - езекиилевскаго еврейскаго колорита”⁴".

Впрочем, нужно заметить, что гебраизмы в Апокалипсисе вовсе не так многочисленны, как это хотят выставить некоторые толкователи: такое заключение было следствием их увлечения в сторону сравнительной филологии, которая иногда открывает то, чего нет в действительности. Отдавая долг справедливости и держась, так сказать, золотой середины, вместе с нашим русским богословом по этому вопросу нужно сказать следующее: “не должно преувеличивать степень еврейскаго влияния на речь св. Писателя Апокалипсиса, - еврейский оттенок не составляет исключительной характеристической особенности Апокалипсиса, но заметен и у других новозаветных писателей, не исключая ап. Павла”⁴²'.